Ирина Хакамада: «Если вы сильная женщина — вас пытаются эксплуатировать все. Иногда даже близкие» (видео)

Ирина Хакамада — российский экономист, политический и государственный деятель, журналистка, и публицист.

В свои 65 лет она достаточно современна: набивает татуировки, стильно одевается и тусуется в ночных клубах. А ее острые высказывания разлетаются на цитаты.

В выпуске «Легенда» на RTVI — программе о неординарных личностях, Хакамада рассказала, почему завидует блондинкам, в каких ситуациях ей приходится быть жесткой, как самое абсурдное решение в жизни изменило судьбу к лучшему, и как у нее получается не обращать внимание на оскорбления и хейт.

О зависти, женственности и стиле

Я завидую блондинкам. Им как-то легче. Мужики их принимают более по-простому, а нам, брюнеткам, сложно. Нужно постоянно демонстрировать дополнительную слабость и женственность. Даже если блондинка — железная леди, в ней все равно видят женственность, и мужчины слетаются, как пчелки на мед. А если брюнетка — все, сука.

Как-то в США я зашла в магазинчик и увидела кепку с приклеенными белыми волосами. Я купила ее ради шутки за 5 долларов и сразу надела. Мужчины в магазине не обратили на меня внимание, когда я заходила брюнеткой, но стоило мне стать блондинкой, все развернулись, а один даже попытался познакомиться.

Я считаю, что стиль — это продолжение ума. Если вы хотите меньше говорить, но большего понимания, то ваш стиль должен отражать вашу личность. То, как я выгляжу, говорит о том, кто я есть.

По мне, например, сразу видно, что я независимая и деловая женщина. Что во мне присутствует и мальчик, и девочка: есть и те, и другие привычки, и некий андрогенный момент.

Также в любом возрасте мне интересен современный мир, и поэтому я не одета, как тетка. Серьги и татуировки говорят о том, что я креативный человек, и имею сексуальность, но демонстрирую ее противоположными методами.

Меня никто и никогда не называет вредной. Во мне просто нет вредности. Я человек очень искренний, ранимый и открытый. Я верю в людей изначально и их люблю. Я проявляю, скорее, не вредность, а жесткость. И это происходит резко и навсегда, если люди пользуются моей открытостью.

Если ты открываешь объятия, а тебя хотят распять, причем, прагматично и ради своих интересов, люди не ожидают, с какой скоростью я отвечаю. Ведь я скрываю, что что-то вижу и до последнего надеюсь на лучшее. Тогда возникает впечатление, что я — лохиня, и меня можно использовать. А потом бум — и разворот.

Женщина часто колеблется между с*кой и лохиней. Я пытаюсь найти баланс.

Меня называют коварной с*кой, но это не так. Я долго предлагаю друзьям и малознакомым людям нормальное, открытое и дружеское общение, просто чувствуя, что мы на одной волне.

Как только вы что-то начинаете доказывать людям, вы сокращаетесь в объеме, и вашу мелкую душу видят все.

С другой стороны, социум требует некой имитации могущественности. И я периодически это использую, иначе люди начинают манипулировать и садиться на шею.

Если вы сильная и привлекательная женщина, обеспеченная, самодостаточная и чуть-чуть звезда — вас пытаются эксплуатировать все. Иногда даже близкие друзья. Поэтому приходится держать дистанцию.

СМОТРИТЕ ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ИРИНЫ ХАКАМАДЫ

Интервью с Ириной Хакамада

Как политик Ирина Хакамада вызывает противоречивые эмоции. Бинарного аффекта добивается сознательно. Играет жесткую мужскую политику. По результатам президентской кампании в Питере и Москве в свое время получила второе место, по России — четвертое место. С большим отрывом. Редактор когда-то считал, что женщина президент для России была бы благом. Однако теперь даже на Украине не получилось. Солнце взойдет справа, если смотришь на север Цветет слива, приносит плоды Она — Хакамада

Интервью с Ириной Муцуовной Хакамада прошло в ее офисе, который тогда еще располагался на Таганке. Ирина Хакамада тщательно подготовилась, о чем нам рассказала. Большое удовольствие было беседовать! Интервью датировано 2004 г. Ирина Хакамада — яркий представитель современной российской политической жизни. Как политик — вызывает противоречивые эмоции. Бинарного аффекта добивается сознательно. Играет жесткую мужскую политику. Без оглядки на противников. По результатам президентской кампании в Питере и Москве получила второе место, по России — четвертое место. С большим отрывом. По данным журнала «Популярная психологиЯ» — самая привлекательная женщина в российской политике. С использованием этого факта в целях агитации не согласна — японский бог ей судья.

Ирина, вы строите новую демократическую партию, а что для вас означает слово «свобода», как вы его трактуете? Свобода и жизнь — это природные священные права человека. Человек рожден свободным и с правом на жизнь. Любая политическая система, нарушающая эти права, посягает на природу человека. Свобода — это юридическая категория, это не то же самое, что воля. Моя свобода не безгранична, она ограничена свободой другого человека. А государство устанавливает и следит за соблюдением законов, которые определяют границы. Роль государства — превратить природную свободу в правовую.

Один из постулатов программы вашей партии – частная собственность. Свобода частной собственности. Что ограничивает власть капитала? В области частной собственности необходимы ограничения, это неприродный феномен. Священной может считаться та собственность, которая заработана тобой. Та часть собственности, которая получена за счет труда других, всегда является предметом спора, поколения ученых и философов оспаривают ее святость. Частично или полностью, по Марксу, эта часть должна быть экспроприирована.

В наших принципах социального либерализма святость частной собственности существует, пока она не ограничивает свободу других людей. Монополия — это тоже частная собственность, но она священной для нас уже не является. Здесь уже необходимы жесткие антимонопольные законы и их действие. Монополия уничтожает конкуренцию и право на выбор более дешевого товара. Итак, олигархические и монопольные системы подавляют свободу и не священны.

В этом вы похожи на антиглобалистов. Да, это мягкий, цивилизованный антиглобализм. Мы не станем крушить и сжигать автомобили. Бензин, майонез и гнилые помидоры — это не наш метод. Но глобальные монополии — это наши противники.

Кстати, о помидорах, политик Лимонов считает, что понятие, сам институт частной собственности и собственности на землю в России бесперспективен и его привлекательность, энергия исчерпана. За это никто не будет биться. Что вы можете сказать по этому поводу?В России вся энергия исчерпана потому, что свобода постоянно давилась, то коммунистами, то сегодняшним режимом. Я могу говорить о психологической энергетике французов, испанцев. У великобританца она одна, у итальянца — другая.

У Лимонова мышление революционера, это для него частная собственность не имеет значения. Для обычного человека — имеет. Вы просто можете зайти в два дома и посмотреть, как живут люди в кондоминиуме и в обычном муниципальном доме. В одном случае, будет чисто, цветы и горшки. А в другом случае будет все загажено и изрисовано. Никто не станет разрушать и плевать в то, что свое.

Владеете ли вы какой-нибудь частной собственностью? Я имею в виду средства производства, станки, машины, оборудование? В свое время имела акции биржи, я их продала. Я работала в бизнесе, знаю, что значит владеть бизнесом. Но политик у нас ничем таким владеть не должен, и я следую этому правилу. Я вообще всегда соблюдаю правила.

Правые силы всегда опирались на «средний класс» — исключительно тонкий и по численности, и по душевной организации слой общества. Это мое мнение, а по-вашему, существует ли средний класс в России, и как он выглядит? Средний класс в России не существует. Есть те, кто хорошо зарабатывает нефизическим трудом. Их мало, и культура среднего класса, как основной страты, как в западных обществах, отсутствует.

Но почему? Ведь даже газета «Middle class» есть, и много чего есть такого печатного, визуального, что свидетельствует о том, что есть такие люди. У нас есть и «Буржуазный журнал». И парламент есть у нас. Ну и что?

Но все-таки, на Западе средний класс никак политически не объединен. Почему же мы считаем, что он политически определяет западную власть? Каждый представитель среднего класса на Западе осознает, что нанимает власть, нанимает служить себе, финансирует ее. Это осознание и влияет на те решения, которые власть принимает. В нашей стране власть финансируют олигархи. Либо она сама себя финансирует, тратя деньги подконтрольных предприятий, бюджета на создание партий типа Единой России.

Средний российский бизнесмен, который неплохо живет, не ощущает себя нанимающим власть.

Да, и ведущий НТВ Владимир Соловьев часто говорит, что мы их наняли.Так вот, какая мечта у среднего представителя среднего класса в Америке? Средняя мечта — дом, лужайка, трое детей, жена работает, и им хорошо. Мечта выше среднего — заняться чем-нибудь таким, чтобы влиться в элиту, влиять на развитие страны. Еще выше — увековечить свое имя, как бренд, как торговую марку, чтобы оно осталось навсегда. У нашего представителя тоже есть мечта о доме, лужайке и детях, но постоянно присутствует и мечта достичь такого уровня, чтобы можно было работать за границей. Пролезть в правительство и откатить все, что можно, чтобы потом вывести деньги за рубеж. Ну а в области изобретений и брендов — назвать все не своим именем, чтобы не отобрали.

Так все же, как влияет на политсистему средний класс, ведь представители его политически не объединены, нет такой «Партии среднего класса»? Я уже сказала, что средний класс на Западе — это большинство граждан. И у них есть традиции, есть связь поколений. Они знают, как жить дальше, у них висят на стене фотографии и портреты родителей, дедушек и бабушек. У нас — в домах представителей среднего класса вы увидите хороший ремонт, чистоту, стиль. Но свидетельства преемственности, истории — редки. Жизнь начинается с нуля.

А это богатое жилище — временное, пустое, нет доверия к будущему, есть одна мечта — свалить за рубеж.

У вас есть в партии маргиналы, отщепенцы или противники рыночного мейнстрима?Отщепенцы — это какое-то слово советское. Есть те, кто имеет более левые убеждения. Они, все же, не жесткие противники рынка, а противники рыночной фетишизации, они убеждены, что рынок не всемогущ, не может решить все. Рынок всего не решает и равных стартовых возможностей не дает. Мудрого государства, которое бы осуществляло движение к равным возможностям, у нас нет. Государство вмешивается куда угодно, только не в это. Те, кто послабее не в силу своей воли, способностей, а по причине иных обстоятельств, выкинуты из общества.

Идея равного старта, как она может быть реализована на практике? Равный старт — это исторический наследник Равенства? Равенство превратилось в равенство при распределении, это Советский Союз. Справедливость при распределении — это страны социальной демократии. Идея равного старта, равенства стартовых возможностей, из социального либерализма. Исторически была эффективна при восстановлении Германии. В России идея не приживается. Если есть нормальная, крепкая и обеспеченная семья, то воспитание, образование ребенка ей по силам.

Если семья не зарабатывает достаточно денег, то необходимо вмешательство государства: ребенок получает возможность обучения наравне со своим сверстником из нормальной семьи. Если ребенок — сирота, или инвалид, то государство принимает еще более серьезное участие.

Какой возрастной состав вашего электората. Он, в основном, моложе или старше вас? Я о президентских выборах. Мои избиратели не поддаются никакому социологическому анализу. Присутствуют представители любого возраста и любой сферы деятельности. Я получила результат, который хотела — все они выражают протест, ощущают то же, что и я.

Но это не пассивная протестная позиция, как у интернет-сообщества, это гражданская позиция. Я поняла, что продвинутое, интеллектуальное интернет-сообщество политически пассивно, они на выборы не ходят, наверное, в силу интеллектуального снобизма, считают себя свободными, но не обладают политическим мышлением.

Мои избиратели не куркули — они не зажимают свой голос, осознавая, что на победу рассчитывать пока не приходится. Знаете, как говорят: «Я вот пойду, а мой голос пропадет…» Нельзя так относиться к своему голосу, это всего лишь голос. У людей ну столько всего пропало и пропадает, что многие зажимают свой голос, как последнее, что осталось.

В предвыборных дебатах вы стали резкой, подстать грубым мужикам. Но вы — исключительно привлекательная женщина, мать двоих детей, которая никогда не станет делать своему народу «больно».Была ли мысль свою женскую сущность сделать привлекательнейшей стороной вашего имиджа? Мне это советовали, но я отказалась. Мне говорили, что я могла бы привлечь женскую половину электората, убрав «мужские темы». Но я ненавижу манипулирование людьми. Все должно быть по-честному. Если я говорю о безопасности страны, я говорю жестко. Вы что, думаете, что я была бы президентом хуже Путина?

У меня, по крайней мере, отсутствует опыт службы в КГБ и соответствующее образование. Высшая школа КГБ, военное образование, опыт, все это оказывает существенное влияние на личность. От соответствующих стилей мышления, поведения и управления человек не может отказаться, это на всю жизнь. По-моему, военным никогда нельзя давать власть. Они могут быть элитой, могут подчиняться приказу и служить. Но управление государством сильно отличается от управления штабом и армией. Государство — это место для жизни.

Бывают у вас консультации с политпсихологами, может — коучем, пользовались ли вы их знаниями, услугами? У меня был опыт такой работы, но моего терпения не хватило.

Что же приходилось терпеть от психологов и консультантов? Они пытались мной манипулировать. Я не переношу указаний, давления. Если бы те, с кем я работала, обладали бы искусством исправлять мои ошибки, но делать это так, чтобы я сама приходила к пониманию правильных действий! Они пытались управлять. Я провела бешеное количество избирательных кампаний, и только один раз участвовала в команде, в партийных выборах (СПС). В других случаях я участвовала одна. А когда вы принимаете всю ответственность на себя, отвечаете за каждый свой шаг, то вы становитесь существом исключительно ранимым и тонким. Общаться с огромным количеством людей, быть постоянно «на взводе» — это тяжелый труд.

А психолог смотрит на тебя, как на экспериментальную мышку, и совершенно спокойно говорит: «Вот здесь вы не правы. А вот здесь говорить надо иначе. Здесь вы зря это сделали». Это бесит меня, я понимаю, что советник, окажись он на моем месте, не смог бы ничего сделать сам, и сорвался бы раньше меня. Я испытываю унижение от такой работы с консультантами.

И потом, многое дается интуитивно. Например, была предвыборная встреча в Петербурге. Люди в зале тихие, заморенные. С такой аудиторией мне труднее, чем с московской — ну ничем не расшевелить. И, как меня предупреждали, в зале было несколько провокаторов. Обычно, это пожилые люди, с которыми невозможно спорить. Встает такой и начинает тебя поливать грязью так, что если ответить интеллигентно, рационально, то не отобьешься. Возникает ощущение, что ты становишься ниже, сливаешься с толпой, что ты слабый и ничтожный. Я разозлилась и сказала: «Ну ты, сколько тебе заплатили? За какие бабки и от кого ты сейчас все это гавно выливаешь?» Это было настолько грубо, и он не ожидал, обмяк и сел.

Психологи меня осуждали за это потом. А я слышала, как люди, выходя из зала, говорили: «Как она его обрезала, а? Хорошо она себя защитила, и нас сможет защитить». Так что психологи-консультанты не сам масштаб и идею защищают, а себя впаривают.

Да, это не те психологи. Вот с такими я сталкивалась.

Что вы сделаете с законодательством, если придете к власти? Будете совершенствовать, развивать, сокращать? Все одновременно. Основной принцип — закон должен быть всеобъемлющим и обязательно — прямого действия. Если вы почитаете тексты законов, вы найдете много ссылок на другие законы и ссылки на постановления Правительства.

То есть закон не должен быть гипертекстовым документом?Да, если закон не имеет прямого действия, то его нужно уничтожать. Любой закон может быть выражен классическим текстом, и тогда он будет эффективен для деятельности людей. Если ваша деятельность регулируется законом, то вам будет проще отстаивать свои права, пользуясь классическим текстом.

Вы были председателем Госкомитета РФ по поддержке и развитию малого предпринимательства. Удалось ли поддержать и развить? Вмененный налог удалось ввести. Он позволил подняться массе предприятий.

Вмененный налог — это фиксированная сумма в год? Да, и он не зависит от суммы дохода. Заработали больше — все ваше. Это эффективный налог для переходной экономики. Переходный период — это период недоверия к власти. Предприниматель всегда старается удержать часть дохода в тени, и ладно, удерживай, но фиксированную сумму отдай.

Противниками этого налога были и Гайдар, и Ясин. Они идеализировали вороватую экономику переходного периода, а хорошо бы собрать хоть этот налог. Правда идея вмененного налога была извращена на местах, его смысл, как стимулирующей предпринимателя меры был утрачен.

Вообще, современная бюрократия, чиновники, они, как тля, все облепляют и парализуют любое прогрессивное новшество. Это торжество бюрократии я предвидела еще очень давно.

Можете ли вы ответить своим националистическим оппонентам: «Я, по крайней мере, не еврейка!»Да, могу. Публично заявлять этого не приходилось.

А евреев мы защищаем. Русская нация не может быть однородна. Француз может быть и евреем и арабом, он горд тем, что он француз. У нас единой нации не получается. Вы заметили, как популярны националистические партии, как часто мы сами, рассуждая о любом человеке, спрашиваем, не еврей ли он? Вся энергия национализма идет из прошлого: от вашего родства и корней. В этом смысле национализм питается прошлым, устремлен в него, но не в будущее. Национальные идеи будущего не имеют, поскольку они питаются прошлым.

Я была на дебатах у Шустера. Выступал муфтий, и говорил о братстве, о том, что никакого конфликта православных и мусульман нет, нет и почвы для него. Я видела, как рейтинги рванули вниз: аудитория не согласна с муфтием.

Я была готова выступить со своим мнением, я считаю, что власть создала своих террористов — Россия сделала своих Дудаевых и Басаевых, как Америка взрастила Бин Ладена. Ответственность на той власти, которая сейчас есть в России, в Америке. Но я поняла, что говорить не время, что моя позиция не найдет поддержки в этой аудитории, лучше уж промолчать.

Но почему вы выбрали молчать, если вы считаете это политическим фактом? Это бы соответствовало вполне вашей честности. Честность не значит глупость. Не можешь выиграть — используй ситуацию. Отказ от слова — это тоже сигнал, который могут понять. У нас народ подвержен манипуляции — и выступить с таким заявлением в начале президентской кампании было бы гибельным для нее. Зачем же лезть в огонь, не рассчитывая на победу? Честность и профессионализм в политике, по-моему, совместимы.

Стали бы вы активно привлекать японцев к модернизации промышленности Дальнего Востока, если бы стали президентом России? Конечно! Обязательно! Нужно звать экономически продвинутых японцев и создавать зоны свободной торговли и промышленности! Звать японцев, а не мириться с китайской экспансией! (Смеется)

Они все трут насчет островов. Это же не серьезно! Я всегда поддерживала Грефа, он продвигает идею свободных торговых зон на Дальнем Востоке.

Почему нет до сих пор этих зон, где были бы японские капиталы и технологии, ведь это все безумно интересно? Новые рабочие места для образованных людей! Кому от этого плохо? Любые инновации и инвестиции, новшества и свободы поперек интересов чиновничества и бюрократии. Новой элиты нет: большинство в правительстве, в местных органах власти вышли из советского времени.

Либеральной экономической школы в России нет.

А как же Высшая Школа Экономики, Ясин, это ли не инкубатор новой элиты?Да, но это пока только инкубатор. Элита не соответствует задачам страны, нет механизмов ее обновления, которые стимулировали бы конкуренцию в экономике. Попробуй на фирме, продемонстрируй свой непрофессионализм — тебя уволят. Попробуй, в правительстве, продемонстрируй свои либерально-экономические установки и профессионализм — тебя так же выкинут. Власть в России принадлежит военной бюрократии.

Свершился бархатный переворот: везде и всюду потоки нефти, информации и денег контролируются военными. Гражданские лица решений принимают все меньше. Доходит до смешного: компания, издающая глянцевый журнал, ищет крышу в ФСБ, в «Кремле».

Я так понимаю, что гражданский и военный — это определенные психологические паттерны. Ты можешь быть в военной форме и быть гражданским, это реже. Ты можешь быть не в камуфляже, но обладать военным сознанием.

Да, это такая недемонстративная Хунта, не та, что в Чили была, а гораздо мягче и выглядит вполне гражданской. Любые политические методы борьбы с ней и с жизнью по ее понятиям, а не по законам, я приветствую. Я во многом согласна с Лимоновым, но пусть он только помидорами и тортами не кидается. Человека легко оскорбить, ты лучше победи его в споре. Вот ворваться в кабинет к Зурабову и приковать себя цепью к батарее — это гражданский акт, люди жертвуют собой. А яйцами кидаться – последнее дело, это как терроризм.

Серьезность в политике, что это такое?Если человек относится серьезно к себе-политику — это мессианство. Но и в рамках мессианства лучше быть нормальным человеком, с юмором и иронией. Вся наша элита суконная, футлярная, замкнутая.

Политик с иронией может относиться к своей миссии, но тащить ее, никогда не забывая о ней, несмотря ни на что.

А Путин вообще, шутит?Иногда. Редко. Если удачно — мне нравится. Если как он отвечал Ларри Кингу про лодку, что она утонула, то это выглядело, как циничная военная шутка.

Сейчас очень высоки цены на нефть, и государство должно вкладывать полученные сверхбюджетные деньги. Мы не видим этого, где деньги, куда они расходуются. Вы экономист, можете ли сказать, где они?Деньги частично разворованы, частично потрачены на всякие выборы, все это непрозрачно и неизвестно. Часть находится в стабфонде, который я называю фондом плохой хозяйки. Вместо того, чтобы обустраивать дом, платить за образование детей, плохая хозяйка копит на черный день. Но вот в черный день, как правило, резко снижается стоимость денег.

Такой эффект гоголевской Коробочки.

Какие источники финансирования вашей партии?Собираем, с кого по 100, с кого по 1000 долларов. Средний и крупный бизнес не дает. Мелкий дает, но требует взамен при успехе налоговые льготы на 10 лет. Региональные представительства мои на самофинансировании, пока все сами обеспечивают жизнь региональных офисов, все очень бедно. Есть товарищи, которые не побоялись поддержать меня на президентских выборах, они и сейчас с нами, помогают.

Кто ваши друзья? С кем вы встречаетесь с особым интересом?Друзей очень много, от Виктора Ерофеева до Ланге Антона, профессии их самые разные.

Друзей-политиков нет.

Какие политические партии или лидеры, хоть как-то проявляющиеся сейчас в России привлекательны для вас, симпатичны вам?Мне симпатичны все, кто имеет идеологию и моральные ценности, и не готовы их отдавать ни за какие коврижки, все, кто находится в оппозиции к нынешней власти. Сейчас такой исторический момент, когда и левые и правые могут быть вместе. Здесь важно не столько идеологическое, сколько духовное единение и пассионарность.

Вы называете период президентства Путина «Реставрацией». Реставрация всегда заканчивалась революцией, бархатной или кровавой. Готовы ли вы для революционного пути?Я очень его не хочу. Я пытаюсь предупредить власти, взывая хотя бы к инстинкту самосохранения, ради нормальной жизни для детей. Если гайки закручивает проворовавшаяся бюрократия, не имеющая ни традиций, ни морали, ни истории — это исключительно опасно: когда кончится период высоких цен на нефть, смазывать станет нечем — и все лопнет.

Представьте, что вы уже президент, ваши первые указы? О переходе на контрактную армию.

Об упразднении администрации президента. Или правительства. Что-нибудь одно нужно оставить, либо правительство, либо администрацию президента, двух управляющих структур слишком много.

Изменение законов, касающихся партий и СМИ, чтобы дать максимальную свободу пока слабым институтам гражданского общества, пусть они растут и крепнут.

Интервью с Ириной Хакамада датируется 2005 г.

О детстве, свободе и поиске себя

С детства я считала, что я абсолютный ноль, не верила в себя вообще. Я часто болела и была интровертом, читающим книги. В 14 лет я поняла, что я какая-то страшная и убитая, и мне нужно выжимать из себя свою неуверенность и страхи. К 30 годам я в принципе с этим справилась.

В детстве я хотела стать балериной, но меня не взяли из-за отсутствия поперечной растяжки. Я расстроилась, и на этом все мои мечты закончились. Я просто научилась выживать. Это похоже на сегодняшнюю молодежь, которая долго не может найти себя. Но это происходит потому, что сейчас много возможностей, а я не могла себя найти, потому что возможностей было очень мало. Я смирилась и делала то, что более-менее нормально.

Свобода — это осознанная необходимость. В ней нет границ. Мы — не компьютеры, и нас невозможно моделировать. Но нужно всегда иметь принципы.

Есть принципы верховенства личности и человека, даже если ему 2 года. А есть принципы иерархические, мол, «Я — родитель, я знаю и буду решать за тебя». Или когда государство решает за народ, просто считая, что тот еще не может позаботиться о себе самостоятельно.

Мечта — главный двигатель жизни

«Главный и абсолютный ключ к нашему успеху — мечта. Нет ничего более сложного, чем простота мечты. Не так просто отыскать мечту в куче соблазнов. Все равно что иголку, надо извлечь ее из стога сена в виде люксовых тачек, сумок «Биркин», квартир и навороченных часов. Мечту, дающую энергию жизни не только вам, но и миру. Мечту, выходящую за рамки всех «не могу» и «невозможно», прямо как в детстве».

Ирина Хакамада: «Партнерский брак под силу только опытным людям»

Все слышат слово «партнерство», но никто не слышит слово «брак». Партнерский брак — это семья, и в ней существует огромный шар, в котором на одной волне живут родственные души. Они любят друг друга, и это не касается секса, они несут ответственность за сбережение чужой души и создания шара прекрасных отношений.

При этом оба уважают свободу друг друга и понимают, что человек отличается от животных, которые занимаются сексом только для рождения потомства. Через год-два любые сексуальные отношения охлаждаются, и в партнерском браке дается свобода, чтобы человек мог пойти и получить какую-то дополнительную энергию.

Но многие думают, что партнерский брак — это мы делаем, что хотим, друг друга не бережем, и пока удобно, живем вместе. Но так жить невозможно, это чушь, и заканчивается очень плохо! Проще договорится с друзьями и снять квартиру на двоих. Зачем изображать из этого брак?

Партнерский брак — это сложная модель, и под силу только опытным людям. Молодые пока что с этим не справляются.

У меня уже 4 брак, а у мужа третий. С мужской стороны я хороший партнер: заболел — поставил диагноз — я вылечу. Пропали деньги? Заработаю и закрою твои долги. Многие женщины кидают мужчин, которые в беде. А я наоборот встану рядом, и если уйду, то только тогда, когда человек встанет на ноги, и у него все будет хорошо. Я никогда слабого не бросаю, такой я самурайчик. Я умею сильно любить.

Женская черта в браке — я обыкновенная баба. Обо мне надо заботиться, понимать, что у меня ранимая душа, мне нужны обнимашки и гладить по спине. Мне нужно приносить нарезанное яблоко и чашку чая, когда я смотрю кино.

Но я бы никогда не согласилась жить в семье ради семьи. У меня самореализация на первом месте.

Самое абсурдное решение в жизни изменило судьбу

Самое абсурдное решение в моей жизни — это когда ребенок заболел раком, а я втянулась в президентскую кампанию, жестко и оппозиционно. Казалось бы, надо жить в больнице и вылечивать ребенка, а я пошла в политику. Я знала, что не стану Президентом, но делала все, чтобы консолидировать либеральный протест. Я испытывала дикий кайф: днем работала, а ночью моталась в больницу. Эта энергия передалась дочке Маше, и когда закончились выборы, у нее настала первая ремиссия. Прямо день в день.

После этого я ушла из политики, поставив жирную точку. Я как спортсмен, заняла свое 3-4 почетное место, и ушла. Но для меня это было первое место — взять серьезные голоса, будучи полу-японкой, проигравшей парламентские выборы. Из политики я ушла в никуда, но с огромным рейтингом уважения.

Через год мне позвонили и попросили поработать бизнес-коучем, а я вообще не понимала, что это такое. Просто рассказала, как выхожу из кризиса, и понеслось. Я снова стала влиять на людей, но уже не политическими методами. Самое абсурдное решение, которое я приняла в жизни, сыграло в позитив по всем направлениям.

Я никогда не была лидером, первые лидерские качества я проявила только в 36 лет. Лидерство — это когда рискуешь, оцениваешь риски и меняешь жизнь. И не потому, что не хватает денег, или вы не на той социальной позиции, а потому что хочется делать то, что хочешь.