Мать Жанны Фриске присвоила деньги, собранные на лечение певицы

Настоящим и очень сильным ударом для поклонников стала смерть народной любимицы. Она была не только неожиданной, но и достаточно шокирующей.

Но помимо кончины Фриске, буквально сразу же стали появляться вопрос о том, с кем останется Платон – сын Жанны и кто унаследует ее огромное состояние.

Однако после долгих споров и разбирательств выяснилось, что не только на счетах Жанны не осталось ни цента, но и на счету, специально предназначенным для сбора средств на лечение певицы не осталось ровным счетом ничего.

Возник новый скандал, особенности которого с каждым днем заставляет поклонников и родных все внимательнее и активнее следить за исходом событий.

На сегодняшний день, тема исчезновения средств является одной из самых животрепещущих и обсуждаемых.

Фонд сбора помощи для лечения больных смертельными заболеваниями на сегодняшний день выдвинул семье Фриске требование вернуть средства, которые не были потрачены на лечение певицы.

Примерная сумма иска превышает 20 миллионов долларов. Однако родные умершей утверждают, что они эти средства не обналичивали и не тратили и вообще не имеют представления, куда делись деньги.

Более никакой информации от них добиться представителям фонда и полицейским не удалось.

Что говорят официальные источники?

Каждое средство массовой информации выдвигает самые различные версии, начиная от действий мошенников и заканчивая инициативой родственников умершей. Но официального заявления на сегодняшний день никто не сделал – ни друзья, ни родственники, ни официальные представители семьи.

Поэтому, судить о том, куда делись средства достаточно сложно. Осложнена ситуация еще и конфликтом, назревающим между родителями актрисы и ее гражданским мужем.

В ходе длительных разбирательств было выяснено много нелицеприятных подробностей о каждом члене семьи, однако установить правду, ради которой все эти факты были обнародованы, так и не удалось.

Жизнь и смерть Жанны – настоящая загадка, разгадать которую, наверное, не под силу даже опытным оперативникам, которые бьются над делом продолжительное время и пока не могут дать точного ответа на вопрос, куда же все-таки делись все средства со счета Жанны и кто должен за это ответить.

Зачем Жанне Фриске чужие деньги

Короче, я даже не знаю как её зовут, этого голландского врача-гомеопата… Но имейте в виду, что в Голландии живёт гомеопат, у которого есть положительный опыт лечения неоперабельной 4ой стадии некоего рака. Какого — не знаю. Найти этого доктора можно через международную ассоциацию гомеопатов. Гомеопат — это не шаман и не экстрасенс. Это — доктор. Мало ли, может поможет? Лолита Милявская, певица: — Для тех, кто хочет помочь Жанне Фриске, но не имеет возможности отправить СМС на номер 5541 со словом ЖАННА, имеются реквизиты рублевого счета «Русфонд»: Благотворительный фонд «РУСФОНД» ИНН 7743089883. КПП 774301001. Р/с 40703810700001449489 в ЗАО «Райффайзенбанк», г. Москва. К/с 30101810200000000700. БИК 044525700. Назначение платежа: Пожертвование на лечение Жанны Фриске. НДС не облагается.

Один невыпитый коктейль

Комментарии к журналистским статьям о болезни Жанны самые разные. Еще более грубые — в соцсетях. Почему-то многие, в такой момент посчитали, что имеют право не только нелицеприятно высказываться в адрес человека, которому сейчас нужна поддержка, но и скабрезничать о благотворительной помощь по СМС и на банковский счет. Честно, так и хочется спросить таких: А ты что сделал хорошего в своей жизни?! Но все мы знаем, что за все — хорошее и плохое — наступает расплата. И почему же те люди, которые сейчас хихикают над чужим горем не призадумаются: «Когда мне станет плохо, кто поможет?» Максим Аверин, актер: — Никто и никого насильно не заставляет идти и жертвовать все свои вложения! Просто я, да и все, кто Жанну знает, просят Вас: сходите в церковь и помолитесь за человека. Поставьте свечку за здравие. И все будет хорошо. Хочется отметить, что в некоторых источниках говорится, что при крещении Жанна получила имя Анна. Поэтому писать о здравии нужно это имя. Можно два. Любовь Воропаева, поэтесса, сценарист, продюсер: — Молитесь, дорогие, за здоровье очень хорошего человека! Пост молодого телеведущего светского репортера Сергея Ашарина меня поразили своей искренностью и прямотой. Они действительно заставляют задуматься. Прочитайте их, пожалуйста: — История с Жанной Фриске, о которой сейчас все трубят, это не история страны, не трагедия вселенского масштаба и не глобальная катастрофа. Это личная драма конкретной семьи. Строчка в статистике. Можно и не заметить. В России миллионы людей, которые борются с онкологией. Посылать или не посылать ей деньги — личное дело конкретного человека. И я не могу осуждать тех, кто не чувствует в этом потребности. Я хочу поговорить о другом. Для меня вся эта шумиха в очередной раз вскрыла породу людей, с которыми я столкнулся лично и помню, как это было обидно и неприятно. Но как много счастья мне принесли другие. Итак, середина двухтысячных. Я работаю светским редактором в популярном журнале, в огромном издательстве. Каждый раз перед планеркой штудирую кучу СМИ на предмет светской жизни. Устроившись в кресле с кипой макулатуры, пролистываю «АиФ» и натыкаюсь на какую-то статью с фотокарточкой. Взгляд цепляется, я морщусь, ужасаюсь, перелистываю. Возвращаюсь, начинаю читать. Мальчик, я даже не помню как его звали, два года. Отец — героиновый наркоман. Во время очередного прихода начинает буянить. Жена бросается за помощью к соседям, почему-то оставляя с этим монстром двухлетнего сына и еще одного, грудничка. За несколько минут, пока жена бежит в милицию, у папаши окончательно съезжает крыша: он смотрит на детей, видит демонов. Берет грудничка и бросает в огонь. В след за ним в печь летит старший сын. Заслонка закрыта. Ребенок кричит от боли и ужаса, отец прозревает. Бросается в полупьяном бреду к печи, вытаскивает почти уголек. У мальчика обожжено почти 85 процентов тела. Ему делают несколько операций, каждая из которых отдельный ад, но этого мало. Пересаженная кожа не эластична и малыш из нее вырастает. Из-за этого у него загибаются пальчики, ему больно. На фото он улыбается, потому что еще не знает ни про школу, ни про двор, ни про будущих соседских ребятишек, которые затравят его прозвищем «Франкенштейн». Я даже помню, что меня подтолкнуло: эта улыбка. Лица почти не было, месево, но он улыбался. И я подумал: боже, его затравят, если не помочь. Каждый год ему нужна пересадка кожи и процедуры, иначе у мальчика загнутся пальчики, конечности, ссохнется кожа. Мне стало невыносимо.

Уже прошло лет восемь, но мне до сих пор неприятно об этом писать. Внизу был адрес расчетного счета. Я открыл внутреннюю почту и написал всем письмо, всей огромной компании, совершенно незнакомым людям. Я писал, что никто не обязан откликаться, потому что это совершенно неизвестный нам ребенок из глухой Сибири, но сегодня пятница и все мы пойдем куда-то кутить, мы спустим в клубе по сто долларов и единственное, что останется у нас в голове — это похмелье и сожаление. А можем лишить себя «Маргариты», но подарить надежду. И тут случилось чудо. Правда, чудо. В издательстве работала Дина К. — дама с репутацией редкостной суки. Коллеги из журналов, издателем которых числилась Дина, то и дело говорили мне, какая Дина тварь, как презирает она коллег, как орет на подчиненных, как невыносима злобна… Я заочно верил коллегам, потому что не знал Дину близко. И знаете что… она пришла ко мне первой. Разыскала в офисе и протянула конверт: «Мы тут с девочками насобирали. Пусть мальчишке будет счастье». Мне казалось, я заплачу. Вслед за Диной в редакцию потянулись ручейки людей. Многих я не знал, но по их блуждающему взгляду понимал, что они идут ко мне. «Вы Сергей? Здравствуйте… это мальчику, о котором вы написали». Они несли мне сотки, пятисотки, тысячные, извинялись, что мало, улыбались, стыдливо прятали взгляд, если давали немного (им казалось, что благотворительность — это всегда миллионы). Они шли ко мне целый день. Они не пересекались друг с другом, но я видел всех. В этот день я впервые ощутил, что такое энергия добра. Энергия, которая конченую по имиджу суку превращает для меня в святую. Честное слово, вспоминая их лица, я улыбался дня три, как дурак. В метро, в служебном автобусе, перед монитором. В тот день я пошел поужинать со своим другом, он тоже работал в издательстве. Я был так восторжен произошедшим, так благодарен людям, так горд собой, так горд коллегами, — я выложил ему всю историю. Леша посмотрел на меня и сказал: — Знаешь, ты ведешь себя очень неправильно. Ты гордишься своим поступком. Это не хорошо. Нужно быть скромным. Я разозлился и сказал ему: — Да я горд собой. И мне приятно говорить о том, что люди поддержали то, что я начал. Я мог пролистать газету, они могли кинуть мое письмо в трэш. Но этого не случилось. Все совпало, правильные слова, правильные поступки и я, правда, горжусь собой! — Все равно это как-то нехорошо. Эта гордость тебя не с лучшей стороны характеризует, — сказал Леша, дожевал свой ужин и ушел. Денег он так и не дал. Еще была пара писем, в которых некие неизвестные мне коллеги хихикали, что «как только я насобираю себе на машину, я их покатаю», «что, у кого-то занял бабки, а теперь решил сочинить про мальчонку?» Я уже не помню, что я ответил. Помню это чувство омерзения. Через несколько дней я пошел на почту и оформил перевод. Мы собрали 38 000 рублей или что-то вроде того. Я к чему все это рассказываю. Послеозвучивания новости о Фриске, в сети появилась уйма комментов типа «нашли кому собирать? в стране полно детей без денег, а эта певичка и так богатая» или «а где же любовники? все разбежались?» и прочая грязь. Я понимаю, что люди, которые это пишут, на самом деле реагируют также, как мой бывший коллега. Предложи им пожертвовать сто рублей на лечение ребенка, они скажут: «У него родители есть, пусть платят». Скажи, что умирает бомж, ответят: «Да и пусть подохнет, что он, Менделеев что ли? У нас вон дети умирают из приличных семей». Спроси таких людей: «Готовы перечислить деньги в дом престарелых одиноким старикам», ответят: «Сами виноваты эти старики. Нечего было воспитывать мдаков, которые их из дома выкинули». Такая порода людей никогда не сделает ничего полезного. Их задача говорить, осуждать, попрекать, воспитывать, самоутверждаться и оправдывать себя. Самое невинное из их изречение: «что сделают сто рублей, если на операцию требуются сотни тысяч?» И это тоже оправдание. Я вот за Жанну отправил сегодня несколько СМСок. Было неловко, что мало, но это напрасное чувство. Потому что кто-то на другом конце этих цифр расчетного счета собирает счастье человека по кусочкам, он видит всех нас, он видит энергетику, которую мы излучаем и улыбается. Как я тогда. Эта энергетика, я думаю, действительно исцеляет. Если вам не нравится Фриске — это ваше право. Но не оправдывайте себя, найдите другого человека (старика, ребенка, кого угодно), возьмите проверенный фонд, людей, которым вы доверяете, и сделайте доброе дело. Да, их много, да, понятно, что это забота государства и конкретных родителей, детей, коллег. Я все это понимаю, но пятьсот рублей — это в лучшем случае два пропущенных в месяц коктейля. Это ведь не сильная жертва, правда? PS и знаете, я до сих пор горжусь тем, что СДЕЛАЛ! Евгений Фридлянд, музыкальный продюсер: — Все мы в шоу-бизнесе конченные, полностью или частично… Что-то написав хорошее, где-то на уровне подкорки, подсознания рассчитываем всё равно монетезировать свои мысли, приобрести себе новых поклонников и почитателей! Таковы издержки профессии и приобретённых, за долгие годы работы, рефлексов. Я стёр свой пост про Жанну, так как в нём были строки о том, что не являюсь её поклонником, хотя мысль была в другом! Важно даже без особых чувств к человеку, уметь сострадать, соболезновать, сопереживать! Поэтому в моих текстах многим не всегда удаётся связать начало и конец! А ведь это система координат, то, от чего я отталкиваюсь… Так вот, Жанне — скорейшего выздоровления! Это не нормально, когда в таком возрасте и тем более хороший человек вынужден проходить через такие испытания.

Так кто же все же истратил миллионы?

Наиболее актуальная, и как считают правоохранительные органы, значимая версия произошедшего события кроется в присвоении средств Жанны ее матерью Ольгой.

Однако доказать то, что она воспользовалась средствами в личных целях достаточно сложно – сама мать признательных показаний так и не дала, а доказательств, несмотря на все старания суд не нашел.

Показания отца артистки

Гражданский муж Фриске утверждает, что именно Ольга сняла и растратила огромную сумму средств, но отец Жанны и супруг Ольги такую информацию отрицают.

Родители единогласно утверждают, что средства были сняты исключительно для использования по назначению.

На сегодняшний день однозначно судом признан и доказан только тот факт, что средства РусФонда сняла мать умершей. Но далее судить о том, кто и куда использовал деньги или спрятал их невозможно.

Кому должны были достаться средства?

Справедливо возникающий вопрос, в разрезе пропажи средств – кому должны были достаться средства певицы. Ответ тут четкий и однозначный – средства с личного счета должны были достаться наследникам, а именно – Платону и родителям в одинаковом размере, при отсутствии завещания Жанны.

Данные из сети интернет

Средства же, собранные на лечение фондом помощи должны были быть возвращены фонду (за исключением уже истраченных денег на лечение).

Однако за каждую истраченную копейку семья певицы должна была отчитаться в письменном виде с приложением подтверждающих документов к каждой расходной операции.

Таким образом, узнать были ли наличные средства у певицы на собственном счете и как использовались все средства фонда помощи можно только приблизительно.

Как утверждает глава РусФонда, семья певицы до сих пор не отчиталась за растрату средств в размере 11 263 рублей.

Однако помимо денежных средств Жанна обладала достаточно большим наследством – автомобили, дома и другая движимая и недвижимая дорогостоящая собственность.

Все эти блага разделят между собой родители Фриске и ее сын, если судом не будет доказано, что средства истратили именно они.

Если же суд докажет преступность деяния, то все наследство достанется Платону. При этом будет рассмотрена необходимость назначения ребенку официального представителя или опекуна, распоряжающегося средствами до его совершеннолетия.

Семья Жанны Фриске осталась без дома

Семья Жанны Фриске пытается отделаться от скандала с благотворительной организацией «Русфонд». Отец певицы Владимир Борисович рассказал, чего лишился, чтобы вернуть многомиллионный долг.

Когда стало известно, что у Жанны Фриске рак головного мозга, благотворительная организация «Русфонд» помогла собрать деньги на лечение. Фонд перечислил на счет артистки около 25 миллионов рублей. Так как это были целевые пожертвования, условиями договора предусматривался отчет за каждый потраченный рубль. Также требовалось вернуть неизрасходованные средства.

После смерти Жанны Фриске разразился скандал: фонд получил отчет только о трех миллионах 370 тысячах рублей. Большая часть пожертвований (21 633 214 рублей) пропала. Пикантность ситуации заключалась в том, что подтвердить документально, что деньги были потрачены на лечение артистки, ее близкие не смогли. Зато стало известно, что до смерти звезды средства со счета сняла ее мать Ольга Владимировна, у которой была доверенность.

На протяжении нескольких лет шли судебные разбирательства между семьей Фриске и «Русфондом». Летом 2020 года родным артистки удалось погасить долг. «Это журналисты из меня сделали жулика. Я чужого в жизни не брал. Всегда сам зарабатывал», – заявил отец исполнительницы Владимир Борисович.

По его словам, они не скрывали, что оставшиеся деньги со счетов певицы сняла ее мать. Якобы об этом просила сама Жанна. Мужчина пояснил: «Надо было платить за лекарства. Она боялась, что деньги снимет кто-то другой. Раньше этими вопросами занимался Шепелев (телеведущий Дмитрий Шепелев, гражданский муж Жанны Фриске. – Прим. ред.). Что же, мы чужому человеку будем оставлять?»

Чтобы выплатить многомиллионный долг, семье певицы пришлось продать половину особняка в Подмосковье, который арестовали судебные приставы. Подверглась аресту и квартира Жанны Фриске в центре Москвы, но близкие приложили максимум усилий, чтобы она не ушла с молотка.

«Эту квартиру у нас хотели забрать за бесценок, но мы ее отстояли. Правда, пришлось продать машину, дом в Калужской области, чтобы собрать деньги», – рассказал Владимир Борисович. По его словам, помог друг, которому теперь семья артистки должна около двух миллионов. «В общем, отдали последнее, чтобы с квартиры сняли арест. Для нас она ценна как память о дочери», – цитирует отца Жанны Фриске сайт «Комсомольская правда».

Ситуация с коронавирусом в Пензенской области.

Будут ли разыскиваться средства в дальнейшем?

Естественно, в дальнейшем будущем средства фонда будут разыскиваться до полного обнаружения всех обстоятельств произошедшего. Но судебный процесс не может идти без достаточной доказательной базы и тем более без обвиняемого.

Поэтому, однозначно ответить на вопрос о том, будут ли разыскиваться средства певицы в дальнейшем, можно ответить так – деньги естественно будут разыскиваться, но на сегодняшний день правоохранительные органы находятся в тупике, относительно направления для продолжения дальнейшего расследования и поисковых мероприятий.

Жанна – любимица миллионов и ее непростая судьба, а также сильное стремление жить, до последнего говорили поклонникам о том, что все будет хорошо.

Однако от судьбы не уйдешь, многие поклонники считают, что таковой была ее судьба – покорить мир своим творчеством, оставить после себя наследника и уйти, оставшись в сердцах миллионов молодой, красивой и жизнерадостной.